Островский Александр Николаевич. Лес
Много вами благодарны-с. Уж у нас, сударыня, без вас дело
не обойдется. Вы у нас на свадьбе-с - пятьдесят процентов к приданому, вот
как мы вас ценим. А уж банкет я сделаю для вашей милости, так месяца на два
в городе разговору хватит. Пущай по крайности знают.
Милонов (подходя к столу). Прекрасно, прекрасно! Ваш поступок надо
напечатать в газетах.
Несчастливцев. Что тут за газеты! Давай выпьем брудершафт!
Милонов. Но, мой милый... нельзя же...
Несчастливцев. А не хочешь, не надо. Убирайся! Пошел прочь. Выпьем,
Аркадий.
Милонов отходит.
Бодаев (Буланову). Кто он такой? А?
Буланов. Актер.
Бодаев. Актер? Ах, черт его возьми! Браво, браво! (Подходит к
Несчастливцеву.) Вашу руку! То-то я слушаю, кто так хорошо говорит,
благородно. Это такая редкость у нас. (Указывая на Счастливцева.) А он тоже
актер?
Несчастливцев. Актер.
Бодаев. Он ничего не говорит?
Несчастливцев. Нет, говорит.
Бодаев. Что же он говорит?
Счастливцев. Скворцом свищу, сорокой прыгаю.
Бодаев. А, браво, браво! (Отходит и сейчас же возвращается к
Несчастливцеву.) Я ему пенковую трубку подарю. Заходите ко мне, милости
прошу.
Несчастливцев. Забавлять-то тебя? Шутов заведи! Давай брудершафт
выпьем!
Бодаев. Что? Ха-ха-ха! Он забавный! (Отходит.)
Гурмыжская (Буланову). Его надо как-нибудь выжить; он бог знает что
наделает.
Буланов. Вы, кажется, ехать собираетесь?
Несчастливцев. Давно я, брат, сбираюсь.
Буланов. Так не пора ли вам?
Несчастливцев. Аркадий, нас гонят. И в самом деле, брат Аркадий, зачем
мы зашли, как мы попали в этот лес, в этот сыр-дремучий бор? Зачем мы,
братец, спугнули сов и филинов? Что им мешать! Пусть их живут, как им
хочется! Тут все в порядке, братец, как в лесу быть следует. Старухи выходят
замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих
родных: лес, братец.
Гурмыжская (пожимая плечами). Комедианты.
Несчастливцев. Комедианты? Нет, мы артисты, благородные артисты, а
комедианты - вы. Мы коли любим, так уж любим; коли не любим, так ссоримся
или деремся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А вы? Вы всю
жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали?
Кого накормили? Кого утешили? Вы тешите только самих себя, самих себя
забавляете. Вы комедианты, шуты, а не мы. Когда у меня деньги, я кормлю на
свой счет двух-трех таких мерзавцев, как Аркашка, а родная тетка
потяготилась прокормить меня два дня. Девушка бежит топиться; кто ее толкает
в воду? Тетка. Кто спасает? Актер Несчастливцев! "Люди, люди! Порождение
крокодилов! Ваши слезы - вода! Ваши сердца - твердый булат! Поцелуи -
кинжалы в грудь! Львы и леопарды питают детей своих, хищные враны заботятся
о птенцах, а она, она!.
...) - страстный, взволнованный.
Нам кажется, что в отношении к Гончарову, более чем в отношении ко
всякому другому автору, критика обязана изложить общие результаты, выводимые
из его произведения. Есть авторы, которые сами на себя берут этот труд,
объясняясь с читателем относительно цели и смысла своих произведений. Иные и
не высказывают категорических своих намерений, но так ведут весь рассказ,
что он оказывается ясным и правильным олицетворением их мысли. У таких
авторов каждая страница бьет на то, чтобы вразумить читателя, и много нужно
недогадливости, чтобы не понять их... Зато плодом чтения их бывает более или
менее полное (смотря по степени таланта автора) согласие с идеею, положенною
в основание произведения. Остальное все улетучивается через два часа по
прочтении книги. У Гончарова совсем не то. Он вам не дает и, по-видимому, не
хочет дать никаких выводов. Жизнь, им изображаемая, служит для него не
средством к отвлеченной философии, а прямою целью сама по себе. Ему нет дела
до читателя и до выводов, какие вы сделаете из романа: это уж ваше дело.
Ошибетесь - пеняйте на свою близорукость, а никак не на автора. Он
представляет вам живое изображение и ручается только за его сходство с
действительностью; а там уж ваше дело определить степень достоинства
изображенных предметов: он к этому совершенно равнодушен. У него нет и той
горячности чувства, которая иным талантам придает наибольшую силу и
прелесть. Тургенев, например, рассказывает о своих героях как о людях
близких ему, выхватывает из груди их горячее чувство и с нежным участием, с
болезненным трепетом следит за ними, сам страдает и радуется вместе с
лицами, им созданными, сам увлекается той поэтической обстановкой, которой
любит всегда окружать их... И его увлечение заразительно: оно неотразимо
овладевает симпатией читателя, с первой страницы приковывает к рассказу
мысль его и чувство, заставляет и его переживать, перечувствовать те
моменты, в которых являются перед ним тургеневские лица. И пройдет много
времени, - читате..
|
|
| Александр Николаевич - был знаменитым драматическим писателем
А.Н. Островский и Государственный Академический Малый театр
Русский Шекспир
Островский Александр Николаевич
Все статьи
Значение второстепенных персонажей в драме А. Островского «Гроза»
Знакомство Паратова и Карандышева
Драма «Гроза», ее создание и проблематика.
Поэтическая сказка А. Н. Островского «Снегурочка»
«Темное царство» в пьесе Островского «Гроза»
Все рефераты и сочинения
Барстоу Стэн
Никитин Иван Саввич
Лермонтов Михаил Юрьевич
Мельников-Печерский Павел Иванович
Нарежный В. Т.
Полный список электронных библиотек, созданных и поддерживаемых под эгидой Российской Литературной Сети представлен на страницах соответствующих разделов веб-сайта Rulib.net |
