Островский Александр Николаевич. Лес

Улита. Я слова эти ваши не иначе как в шутку принимаю. Хотите, я вам
завтра к чаю сливок принесу?
Счастливцев. Сделайте одолжение, только от бешеной коровы.
Улита. Ах, я вас не понимаю.
Счастливцев. То есть рому. Он так у нас называется.
Улита. Поищу.
Счастливцев. Поищите, если любите!..
Улита. Вот вы сказали: "если любите"! Знаете, что я вам скажу на это?
Счастливцев. Нет, не знаю.
Улита. Вы вот это слово сказали мне в насмешку. А вы нашу сестру не
судите!
Счастливцев. За что же, помилуйте! Я очень доволен.
Улита. Мужчины завсегда довольны, потому на них ответу нет. А вы
возьмите наше дело! Бывало... и вспоминать-то смерть, так жизнь-то, не живя,
и коротали. Замуж тебя не пускают, любить тоже никого не приказывают... у
нас насчет любви большой запрет был. Ну, одно средство: к барыне
подделываешься. Ползаешь, ползаешь перед барыней-то, то есть хуже, кажется,
всякой твари последней; ну, и выползаешь себе льготу маленькую; сердцу-то
своему отвагу и дашь. Потому ведь оно живое, тоже своего требует. Уж и как
эта крепость людей уродует! Про себя вам скажу... Да вам слушать-то будет
скучно... само собой, во всем этом одна только подлость. И не хочу я
расстроивать ни себя, ни вас, потому как вы мне милы. (Оглядываясь.) Никак,
ваш барин?
Счастливцев. Бить меня идет.
Улита. Ах, жалости какие!
Счастливцев. Я присяду, а вы меня загородите: авось не заметит.
(Приседает.) Что, идет, приближается?
Улита. Нет, назад пошел; только так дико посмотрел. Какой у него
взгляд! Ужасти просто; так тебя в дрожь...
Счастливцев (встает). Варвар!
Улита. Как же вы, мой милый, живете у такого барина?
Счастливцев. Да какой он мне барин! Я такой же, как и он. Ишь ломается,
благо горло-то широко.
Улита. Что вы это говорите! У них барственность настоящая, врожденная.
Этого отнять у них никак невозможно.
Счастливцев. Кто у него отнимает! Я говорю только, что мы с ним равные,
оба актеры, он - Несчастливцев, я - Счастливцев, и оба пьяницы.
Улита. Актеры? Ах, что вы! Что вы!
Счастливцев. Больше десяти лет по России-то бродим, из театра в театр,
как цыгане. Оттого он и не был у тетки, что стыдно глаза показать.
Улита. Ах, ужасти!
Счастливцев. Вот и теперь в Вологду пешком идет с сумочкой. Нельзя ж
ему без лакея показаться, он дворянин, ну и укланял меня. Так и обращайся
хорошенько. Я еще на провинции-то получше его считаюсь, нынче оралы-то не в
моде.
Улита. Что только я слышу от вас!
Счастливцев. Думает здесь попользоваться чем-нибудь от тетушки. Уж
просил бы прямо на бедность; так, видишь, стыдно. Давеча оплошал, не удалось
зажать деньги-то; вот теперь на меня за это бесится. Самой низкой души
человек! В карты давеча играл с гимназистом, заманивал его.