Островский Александр Николаевич. Богатые невесты
И притом предполагается, что каждый это сам знает, что каждый учился всему этому... если он совершеннолетний. У всех были наемные учителя и строгие наставники, которые так успели надоесть, что потом слушать даровых учителей не представляет уж особенного удовольствия. В разговоре вообще стараются не показывать слишком явно своего умственного или нравственного превосходства над прочими. Надо щадить людей. Когда кто-нибудь с уверенностью полного мастера говорит об обязанностях человека, - простые смертные, люди легкомысленные, такие, как я, должны думать, что этот урок относится к ним, что эта филиппика есть косвенное порицание их легкомысленного поведения. Ну, и конфузишься... торжествовать над нами легко. Но, мне кажется, и мы имеем право сказать учителю: да, мы легкомысленны; но мы не мешаем вам быть святым, не мешайте и нам быть грешными! Научить вы нас не научите, а оскорбить можете.
Цыплунов. О, сохрани меня бог оскорбить кого-нибудь!
Белесова. Ну, теперь позвольте вас послушать, я много говорила.
Цыплунов. И говорили очень хорошо. Прекрасные правила у вас.
Белесова. Я живу не по правилам, без программы, для меня, кроме моей воли, нет правил.
Цыплунов. О, конечно, для такой богатоодаренной натуры к чему правила.
Белесова. Вы, мне кажется, немножко экзальтированы, вы любите преувеличивать. Я самая обыкновенная девушка, ничем не лучше других. Что особенно хорошего и так скоро вы могли заметить во мне?
Цыплунов. Я вас давно знаю, вы ничего не изменились, - вы так же искренни, как и прежде, когда были ребенком. А искренность такое редкое и дорогое качество.
Белесова. Быть искренней, если я не ошибаюсь, значит - не лгать; а это еще не очень высокая добродетель.
Цыплунов. А между тем женщины лгут постоянно. Что они подкрашивают себя, чтобы казаться лучше и моложе, это бы еще не беда; они притворяются наивными, доверчивыми и простосердечными, тогда как в сущности очень ловки, расчетливы и сухи сердцем.
Белесова. Ах, не вините бедных женщин! Все их притворство по большей части не злой умысел; это простое, врожденное желание нравиться, это скорей малодушие, чем порок. Да и кого же они могут обмануть теперь, когда мужчины стали так умны? Только людей глупых или аскетов. А вы искренни?
Цыплунов. Может быть, больше, чем следует.
Белесова. Если так, то скажите мне, зачем вы так странно глядели на меня, когда встречались со мной?
Цыплунов. Вы приказываете мне отвечать?
Белесова. Да. Вы любите искренность, следовательно даете право требовать ее и от вас. Говорите, что было в вашем взгляде!
Цыплунов.
... Мысль о таком подозрении была мне досадна. Без всякой нужды в звонкой монете, я спросил у хозяина, где мог бы я разменять банковый билет на золото? и он отвечал мне, что охотно сам услужит мне этим. Я вынул из кармана мой бумажник, развернул, как бы нечаянно, лежавший в нем паспорт мой, засвидетельствованный российским посольством в Париже; засим начал > медленно перебирать несколько банковых билетов в пятьсот и тысячу франков, подал один из них хозяину и просил его сделать мне обещанное одолжение. Он бегло взглянул на билет, удостоверился в его подлинности и передал его сестре своей, сказав: "Милая Леония, потрудись отсчитать этому господину двадцатифранковых монет, на пятьсот ливров". - Девушка вышла в другую комнату, а я остался с молчаливыми моими хозяевами. От нечего делать я начал играть с прелестным ребенком прелестной хозяйки. Дитя охотно приняло мои ласки, улыбалось мне и само заигрывало со мной, бросаясь ко мне на руки и подняв вверх красивую свою головку с выражением ангельской приветливости. Мать его умильно смотрела на нашу игру и заметно радовалась тому, что чужой, незнакомый человек любовался ее малюткой и находил удовольствие в детских его резвостях. Старый дедушка и даже сам отец малютки, показавшийся мне почти нелюдимом, веселее взглянули на меня, и легкое облако сомнения, подернувшее лица сего семейства при моем вступлении в дом, скоро совсем исчезло; все уже смотрели на меня ясным взором доброжелательства.
Ничто не располагает столько в пользу человека незнакомого, как его ласковость и внимание к маленьким детям,
Люди всегда склонны иметь доброе мнение о том, кто находит удовольствие в невинных играх детства, всегда готовы в нем признавать чистую совесть и мир души; но всегда ли безошибочно - не знаю и не хочу исследовать; ибо сие почти всеобщее, доброе предубеждение льстило на этот раз моему самолюбию.
Я сказал не помню какое приветствие молодой женщине; она закраснелась; что-то непонятное для меня выразилось в ее взоре, который она вдруг отвела от меня и обратила на своего мужа, как будто бы о чем-то его умоляя...
| Сомов Орест Михайлович
«Почтовый дом в Шато-Тьерри» |
| Александр Николаевич - был знаменитым драматическим писателем
А.Н. Островский и Государственный Академический Малый театр
Русский Шекспир
Островский Александр Николаевич
Все статьи
Дикой и Кабаниха (исключение в русском купечестве или они типичны?)
Женские образы (по пьесам «Свои, люди — сочтемся!», «Гроза», «Бесприданница»)
Мир героев Островского
Новаторство А.Н.Островского
А.Н. Островский. «Снегурочка»
Все сочинения
Барстоу Стэн
Никитин Иван Саввич
Лермонтов Михаил Юрьевич
Мельников-Печерский Павел Иванович
Нарежный В. Т.
Полный список электронных библиотек, созданных и поддерживаемых под эгидой Российской Литературной Сети представлен на страницах соответствующих разделов веб-сайта Rulib.net |
